Что ни говори, а Евангелие — очень неудобная для прекраснодушной широты — Книга. Вместо того, чтобы объять всех и вся, все разрешить и всему найти оправдание — Евангелие почему-то свидетельствует о тесных вратах, ведущих в Царство Небесное, о разделении вместо объединения ("один берется — другой оставляется"), об адски муках ("геена огненная","скрежет зубовный", "червь неусыпающий"). Однако — не страшно! Самое главное — Евангелие не отменяет свободы! В том числе и в обращении к нему, к Евангелию! А свобода и вправду — главный критерий. Свобода как ответственность, прежде всего! Или свобода, как безответственность — тоже… А как же иначе? На то и создан человек самим Богом, чтобы иметь свободу. Да и казалось бы какая беда? Живи и твори как хочешь! Хочешь — спивайся, хочешь — спасайся, в исихазме, к примеру. Однако все же одной свободы выбора мало. Под выбор (пусть и не верный) надо обязательно подвести, если не евангельскую (слишком узко), то хотя бы христианскую (немножко пошире) основу. Не беда, что сказано, будто пьяницы Царства не наследуют. Апостол, должно быть, пошутил. На самом деле — пьянство это один из творческих методов. Я не шучу. Об этом вполне серьезно говорит один поэт и священник: " для Верлена и Мусоргского их пьянство – одно из средств для создания их произведений… "  Но я не удивляюсь. Еще Достоевский говорил, что широк русский человек. И в этом тоже его Богом данная свобода. Предпочитать широту — узости врат…