В бытующих здесь на самые разные темы спорах  становится очевидно, что среди тех, кто считает себя христианами, могут скрываться очень серьезные глубинные различия в мировоззрении, которые касаются восприятия Бога вообще, онтологии, и вполне могут выходить за рамки традиционных христианских представлений. То есть привычное для многих "школьное богословие" катехизиса здесь не учитывается или работает плохо, потому как заведомо воспринимается набором громко звучащих слов, суть той или иной проблемы все же не разъясняющей — в особенности, когда это касается некоторых антиномичных положений, столь православному богословию свойственных. Иногда даже можно подумать, что некоторые местные христиане с катехизисом никогда и не были знакомы, поскольку посчитали ниже свого достоинства  брать в руки такого рода тексты.   Так, к примеру, как-то довольно долго пришлось беседовать здесь с одним автором на тему "школьного" положения  "познаваемости и непознаваемости" Бога, но никакого понимания в результате, похоже, не возникло. Другой пример… Оказывается те же "школьные" свойства Бога, такие как — всеведение,  всемогущество — у некоторых завсегдатаев православного сегмента ЖЖ вызывают  аллергию и раздражение, потому как о всеведении Божием они вообще не хотят говорить, ведь, мол, если Бог, знал, что сотворенный им человек от Него отпадет и станет добычей ада, то лучше такое "ведение" послать подальше и пытаться  пояснить "неведение" Бога какими-то своими философскими построениями. Еще один пользователь ЖЖ немало удивил меня в разгаре спора о Евхаристии, когда вдруг исповедал, что Христос для него это прежде всего человек, возвысившийся до Бога, показавший Бога, но не Бог изначально… В общем с такими  расхождениями в онтологии не мудрено, что мы и в частностях с некоторыми полемистами никак не сойдемся. И здесь я хочу высказать именно что свое почтение собственно к "школьному" катехизическому богословию. На мой взгляд в нем нет ничего ущербного или дурного. Это именная та традиционная мировоззренческая основа, которую совсем игнорировать  просто рискованно, потому как тогда происходит выпадение из привычной системы взглядов, выход за пределы "Символа веры" и, фактически, за пределы христианства как такового. 

      

При чем я вовсе не думаю, что катехизис это вершина христианской богословской или философской мысли. Это не более, чем границы правомыслия. "Школьное богословие" много чего не объясняет, но — указывает на основные смыслы или намечает их верные границы. Можно сказать современным языком — структурирует… Без этого структурирования мы неизбежно рискуем оказаться в определенном мировоззренческом хаосе или, в лучшем случае — каждый в своем индивидуальном богословском огороде, сообщение которого с другими огородами крайне затруднено. "Школьное богословие" при всем при том вовсе не является жесткой и нетерпимой к свободной мысли доктриной, тем более, что, намечая границы смыслов, это же богословие свидетельствует, что о многом оно само не говорит или же просто не имеет исчерпывающего откровения (знания). Однако для "школьного богословия" черное всегда остается черным, а белое — белым, и мудреные гностические или эзотерические схемы на этой площадке не работают.

Вернемся, к примеру, к понятию всеведения Бога. Естественно, что для "школьного богословия" здесь двух вариантов быть не может. Бог безусловно всеведущ — и, когда творит человека, идет на сознательный риск, потому что творит человека свободным. Именно в свободе "венца творения" и заключается возможность появления автономной от Бога области существования, что и происходит вследствие грехопадения прародителей. И здесь начинаются вопросы, на который "школьное богословие" исчерпывающих ответов уже не дает. Что значит всеведение Бога, применительно к греховной сфере автономного человеческого бытия? Разве может знать святой и бесстрастный Бог то, что связано в человеке с грехом в собственном смысле или с развитие страстей как таковых? И что для Бога в этой связи сам феномен времени, как явление, скорее, падшего человеческого бытия, чем изначальной божественной вечности? И здесь и впрямь нет окончательных рациональных ответов, кроме явления абсолютного и уже не вполне рационального — Креста Христова… Я знаю, что для многих это тоже не аргумент, хотя лично для меня это несколько странно, поскольку, думается мне, что все же Крест Господень дает на многие недоуменные вопросы если не рациональный ответ, то некое указание на реальную возможность ответа, которая обретается и реализуется уже благодаря личностному восприятию  самого верующего. 

Однако попробуем и здесь сказать несколько общих слов — почему, собственно, Крест с большой буквы? Ну, потому что Крест это явление той Божественной Любви, которая, не зная греха, разделяет с нами те бедствия, какие приключились с нами вследствие греха. То есть, Бог, не зная греха внутренне, в Себе, разделяет с нами наши немощи, болезни, смерть,  произошедшие из-за греха…  Спускается в ад, образованный грехом, самого греха лично не познавая… Ущербно ли это для такого понятия как "всеведение"? Бог ведает следствия греха и не просто ведает, но и разделяет с нами эти следствия, чтобы их уничтожить, чтобы нас от них избавить… Для этого Бог прибегает к тому, что в богословии именуется "кенозисом", то есть — "умалением", "крайним смирением" Бога… Действительно, вся евангельская история свидетельствует об этом, о том, что Бог во Христе смиряется с нашими временными и пространственными ограниченными условиями бытия. Как изветно,  умаление это простирается до вопля на Кресте: «Элои! Элои! ламма савахфани? — что значит: Боже Мой! Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?» (Мар.15:34), — по общей святоотеческой мысли это означает то, что Христос разделяет с нами крайнее следствие нашей греховности — богооставленность, автономию от  Него самого — от главного источника жизни… Как это возможно в принципе? Опять антиномия, механизм осуществления который вряд ли объяснит какое-либо богословие или философия вообще.

Но здесь, в рамках "школьного богословия" мы можем сказать, что всеведение Божие не есть просто абстрактное понятие: Бог ведает, знает о том, что случилось с Его творением не  из заоблачных далей, но — с Креста. Голгофа,  если угодно,  это и есть крайнее проявление "ведения" Бога, при чем не случайное проявление, а предвиденное Богом же в вечности. Не нравится подобного рода "школьная схема"? Но в таком случае ее можно заменить только старой гностической схемой, которая уже выходит за рамки христианского мировоззрения. Согласно этой схемы, Бог не ведал, что человек может от Него отпасть, когда приступил к творению мира. Всяких философских выкрутасов вокруг этой схемы можно накрутить множество, но если все свести именно что к "схеме", то в такого рода онтологии получается, что Бог это не вполне совершенный и всеведущий Творец, а некий демиург, который не ведает что творит, а свои ошибки вынужденно исправляет Голгофой, о которой от века думать не думал и предвидеть ничего такого не мог. В общем — действует по ситуации, и Голгофа в таком случае есть в определенной степени случайное явление, оперативный ремонт засбоившего "творения"… В общем картинка тоже так себе, не слишком вдохновляющая, хотя и не новая, если сравнить ее с еще древнейшими гностическими или оккультными учениями. Противники "школьного богословия" обычно восклицают здесь, что, мол, вы тогда допускаете существование Бога, который, приступая к творению, предвидит в вечности свое же творение в адском пламене! — дескать, увольте от такого Бога…  Хорошо же, пусть так…  Но если действительно пришлось бы выбирать между двумя этими ущербными схемами, я скорее бы выбрал первую, потому как представление о Боге, как неком придурковатом демиурге, который не ведает, что творит, мне представляется и вовсе никуда не годной. На самом же деле собственно христианская онтология не так проста, если не сводить ее к совсем  уж примитивной схеме. Конечно, "школьная" схоластика за время своего существования, впитав как католические, так и протестантские влияния, погрешала в сторону культивирования ужастиков на тему ада, но настоящее православное богословие говорит прежде всего  о Боге Любви, о Боге "живых, а не мертвых" и уж тем более не о Боге ада…  В этом смысле от века Бог предвидит Свой Крест и желает видеть всех спасенными, а не в геенском пламене как  бытийной предустановленной  участи… Проблема ада, конечно, остается — и остается, скорее, как проблема конечной реализации человеческой свободы (может ли эта свобода сказать Богу "нет" окончательно отнята  у человека?). Но это уже отдельная тема, а здесь и так уже образовалось  много букв…