Все-таки со старцами за последние лет двадцать мы явно переборщили. Нет, я не против самого, что называется, явления старчества в Церкви. В свое время я и сам обращался с вопросами к архимандриту Иоанну Крестьянкину, а однажды удалось пообщаться и с архимандритом Павлом Груздевым… Но беда в том, что у нас в народном сознании произошла абсолютизация старчества как такового. Этот, с позволения сказать, институт в Церкви начал восприниматься непогрешимым покруче, чем Папа Римский у католиков, а сверх того еще и романтизированным до крайней степени, благодаря массе разного качества литературы, изданной в последние десятилетия. И все попытки священноначалия противостоять этому на уровне синодальных постановлений, типа «Об искажениях в пастырской практике, младостарчестве…» и т.д., естественно, до народного сознания не доходят, потому что не было и нет, в отличие от многотысячных тиражей книжек о старцах, нормальных информационных каналов, благодаря которым до сознания простого прихожанина могло бы дойти критическое понимание данной проблемы. Помню, когда я, наверное, уже лет десять назад на занятиях в воскресной школе для взрослых зачитал цитаты из заявления синода о «младостарчестве», первой реакцией слушателей было именно недоумение: «а почему мы этого ничего не знаем» и «где это можно прочитать?» Ну и что теперь удивляться, что вполне сектантские идеи разного там «царебожничества» и «апокалиптического аллармизма» легко захватывают сознание определенных групп верующего населения, поскольку подкреплены нерушимым авторитетом «старца», тогда как здравых критериев отличить истинное старчество от ложного у многих людей просто нет?
