Отвлечённое богословие, порой, слишком легко берётся судить о материях до конца не подвластных человеческому уму, а главное – сердцу: сколько кого осталось во аде после воскресения Христова, к примеру, или спасутся или не спасутся некрещеные младенцы, дети, дикари-пигмеи… Однако ж в евангельской притче о Страшном суде ясно сказано, что «соберутся пред Ним все народы» (Матф.25:32). «Пред Ним» это перед Христом Спасителем. И обо всех и в отношении ко всем, надо понимать, будет один суд – то есть, настоящая, реальная, наконец, воочию осуществившаяся встреча со Христом, которая, да, будет подразумевать и разделение. Но в этой притче ничего не говорится, что называется, о конфессиональной принадлежности, но говорится о элементарной человечности или бесчеловечности, о сострадании или равнодушии, как критерии спасения или не спасения. И меньше всего в данной теме мне хотелось бы спорить на тему о том, кто, типа, не спасается или обречён вечной погибели. В конце концов уж это точно не человеческой меры дело, но – дело Суда Божьего как такового. Просто подумалось мне в связи с некоторыми конкретными обстоятельствами, от которых не хотелось бы распространяться, что Суд Божий или Страшный суд, коль скоро это встреча со Христом, будет еще и утешением для пострадавших, умученных, истерзанных, невинно убиенных, в том числе и для пострадавших детей, коих за всю человеческую историю наберётся тысячи и тысячи душ… думаю, не зависимо от их принадлежности к тем или иным (библейским или небиблейским, так сказать) народам. Достаточно посетить что-нибудь, типа, отделения детской (московской, где и со всех наших окраин) онкологии, чтобы сердцем прочувствовать, что милосердие Божие (и необходимость этого милосердия) невозможно и немыслимо разделить на человеческий критерии «свой»-«чужой». Или, к примеру, взглянув на подборку таких вот военных фотографий, как не возжелать того, чтобы Господь, истинно, в перспективе вечности утер всякую человеческую слезу…                     alex-hedin.livejournal.com/146001.html#cutid1