«Бог же наш на небеси и на земли, вся елика восхоте, сотвори».
«Сотвори»… но ценой собственной крови, ценой Голгофы. То есть, то, что хочет Бог (спасения всем), Он же творит именно что по Любви. Последняя же использует только те средства, которые любви и свойственны, а не просто из арсенала абсолютного всемогущества. Или, евангельский пример, Луки и Клеопы, которые довольно долго беседуют с воскресшим Христом, но не узнают Его, пока Он, становясь невидимым, познается ими в преломлении хлеба, то есть – фактически, в Евхаристии. Интересно, что тема Евхаристии в эпизодах Воскресения Христова находит свое место, свое преломление. Как и вообще – пищи. Господь кормит рыбой учеников, Сам просит пищи и вкушает печеную рыбу и мед, то есть, хотя и говорится в Евангелии, что по воскресении пребывают, как ангелы на небесах, но, однако ж, находится место и обычной пище. И все это «елика восхоте, сотвори». Своей Голгофой, своим Воскресением. Можно сказать: ненавязчиво, не врываясь, не обличая… «Се стою и стучу»… Воскресением. Победой над смертью. Своей трапезой.
