Любимая многими либералами идея о том, что для Церкви было бы лучше, если бы в 4-м веке она бы осталась в стороне от государственных имперских дел, несостоятельна уже хотя бы потому, что сама возможность что-либо таком духе заявлять есть следствие гуманистического восприятия мира, которое само по себе имеет место быть именно благодаря существованию так называемых «христианских ценностей» в общественном сознании как таковом.
Не поменяйся при Константине Великом основная идейная картина мира в границах тогдашней Римской империи с языческой на Библейскую, по меньшей мере, не произошло бы следующего:
— отмены рабства;
— изменения положения женщины (больше прав)
— изменения статуса семьи (начинает рассматриваться как действительная ценность, верность супругов друг другу становится необходимой для обоих супругов)
— изменения статуса детей (жизнь ребенка, в том числе – новорожденного, приобретает определённую ценность)
— расширения самой возможности спасения для всех подданных (при вхождение в Церковь)
— определения понятия «личность» и сакрализация этого понятия (в процессе широких догматических дискуссий)
— Вселенских соборов, созываемых и обеспечиваемых императорами, без чего были бы невозможны догматические споры вселенского же масштаба и становление догматического богословия
— становления Европейской цивилизации как таковой.
Ко всему этому краткому перечню можно добавить еще и следующее. Если бы Римская империя так и осталась бы языческой во всех отношениях, а Церковь бы предпочла оставаться в катакомбном (подпольном состоянии), то при последующем появлении и экспансии ислама, как живой религиозной силы, имеющей на вооружении идею завоевания всего мира, этот самый мир легко стал бы исламским, поскольку в идейном плане противопоставить было бы просто нечего. Не знаю, что стало бы тогда с Церковью и влачила ли бы она ещё своё существование, но уж нынешних либерально мыслящих популистов точно бы не было, потому как известно, каково отношение ислама к так называемым демократическим ценностям.
История не знает сослагательного наклонения.
История не знает сослагательного наклонения.
История не знает сослагательного наклонения.
История не знает сослагательного наклонения.
История не знает сослагательного наклонения.
История не знает сослагательного наклонения.
История не знает сослагательного наклонения.
История не знает сослагательного наклонения.
История не знает сослагательного наклонения.
История не знает сослагательного наклонения.
История не знает сослагательного наклонения.
История не знает сослагательного наклонения.
История не знает сослагательного наклонения.
История не знает сослагательного наклонения.
История не знает сослагательного наклонения.
История не знает сослагательного наклонения.
История не знает сослагательного наклонения.
История не знает сослагательного наклонения.
История не знает сослагательного наклонения.
История не знает сослагательного наклонения.
История не знает сослагательного наклонения.
История не знает сослагательного наклонения.
История не знает сослагательного наклонения.
История не знает сослагательного наклонения.
История не знает сослагательного наклонения.
История не знает сослагательного наклонения.
История не знает сослагательного наклонения.
История не знает сослагательного наклонения.
История не знает сослагательного наклонения.
История не знает сослагательного наклонения.
История не знает сослагательного наклонения.
История не знает сослагательного наклонения.
История не знает сослагательного наклонения.
История не знает сослагательного наклонения.
История не знает сослагательного наклонения.
История не знает сослагательного наклонения.
История не знает сослагательного наклонения.
История не знает сослагательного наклонения.
История не знает сослагательного наклонения.
История не знает сослагательного наклонения.