В теме о Евхаристии периодически возникает один нюанс или, скажем, одна грань, которая, как мне думается, является весьма важной для понимания самой Евхаристии, а также и бытия Церкви в этом мире. Этот богословский смысл можно свести к следующему вопросу: Евхаристия явление субъективное или объективное? Как следует из самих современных споров вокруг Таинства Причащения, многих хотелось бы (или проще было бы) думать, что это некая субъективная внутренняя реальность самих верующих, которые в плане учения о Таинствах чего-то там себе напридумывали, нагородили, навоображали, сами в этом запутались – и не более того. Но мне думается, что Евхаристия это все же явление объективного порядка, так же как объективно существование Истины – Христа Спасителя. Конечно, человек не верующий склонен полагать, что Истины не существует даже тогда, когда Истина Сама перед ним (вспомним Пилата с его риторическим вопрошанием «что есть истина?»), но от этой греховной слепоты «самостояние» Истины не перестает быть. Так же как и неверие  части человечества не отменяет грядущее Второе Пришествие Христа с «силою и славою великою», которое будет совершаться уже очевидным для всех образом, а не только в субъективном порядке, как частное дело одних только верующих. И в этом смысле Евхаристия, как «брачный пир Агнца» вполне объективна и реальна, хотя и может казаться для неверующих некой «басней». Да, проблема в  том, что за века вокруг Таинства Евхаристии возникли определенные культурные и своего рода сакраментальные «нагромождения», который порой иному своременному человеку мешают или служат препятствием для нормальной (интенсивной) евхаристической жизни. Но эти препятствия вовсе не того рода, которые Евхаристию отменяли бы или служили бы  уважительным поводом верующему во Христа быть чуждым Его трапезе.