"Святой Иоанн Дамаскин, разюмировавший христологическое учение святых отцов, говорит, что воплощение совершилось действием Святого Духа, соделавшего Деву способной принять в Себя Божество Слова, и действием Самого Слова, образовавшего из девственной плоти начатки Своего человечества. Так в одном и том же акте Слово воспринимает человеческую природу, дает ей существование и ее обожает. Человеческая природа, воспринятая на Себя и присвоенная Себе Сыном, получает свое бытие в Его Божественной Ипостаси: никакой другой природы не было раньше, никакая природа не входила в соединение с Богом, но она проявилась с момента благовещения как человеческая природа Слова. Это человечество, говорит святой Максим Исповедник, обладало бессмертием и нетленностью природы Адама до грехопадения, но Христос добровольно подчинил его условиям нашей падшей природы . Не только человеческая природа, но и то, что было противоприродно — последствия греха, — были приняты на Себя Христом, Который тем не менее оставался вне первородного греха в силу Своего девственного рождения. Он воспринял, таким образом, всю человеческую реальность, какой она стала после падения, кроме греха: воспринял природу, подлежащую страданиям и смерти. Так Слово снизошло до последних пределов искаженного грехом бытия, до смерти и до ада. Будучи совершенным Богом, Оно не только стало "совершенным человеком", но Оно взяло на Себя все несовершенства, все ограничения, происходящие от греха. "Мы изумляемся, — говорит святой Максим, — видя, как конечное и бесконечное, вещи, которые обоюдно себя исключают и не могут быть смешаны, оказываются в Нем соединенными и взаимно одна в другой проявляются. Потому что безграничное неизреченным образом ограничивает себя, и ограниченное расширяет себя в меру безграничного".
www.wco.ru/biblio/books/lossk1/Main.htm
Владимир Лосский о Пресвятой Троице:
"Для Православной Церкви Пресвятая Троица — непоколебимое основание всякой религиозной мысли, всякого благочестия, всякой духовной жизни, всякого духовного опыта. Именно Ее ищем мы, когда ищем Бога, когда ищем полноту бытия, смысл и цель своего существования. Пресвятая Троица для нашего религиозного сознания есть изначальное откровение, источник всяческого откровения и всяческого бытия. Ее нужно принимать как факт, достоверность и необходимость которого могут обосновываться только им самим. По мысли современного русского богослова отца Павла Флоренского, для того, чтобы человеческая мысль обрела абсолютную устойчивость, нет для нее другого выхода, как принять троичную антиномию. Уклоняясь от Троицы, как единственного обоснования всякой реальности, всякой мысли, мы обрекаем себя на путь безысходный, мы приходим к апории, безумию, к разрыву нашего существа, к духовной смерти. Между Троицей и адом — нет никакого иного выбора. Это поистине вопрос крестный в буквальном смысле слова: троичный догмат есть крест для человеческой мысли. Апофатическое восхождение есть восхождение на Голгофу. Поэтому никакая спекулятивная философия никогда не могла подняться до тайны Пресвятой Троицы. Поэтому также и человеческие умы могли во всей полноте получить откровение Божества только после креста Христова, восторжествовавшего над смертью и адом. Поэтому, наконец, и сияет в Церкви откровение о Пресвятой Троице как данность чисто религиозная, как истина преимущественно кафолическая".
Благочестивые коаны от патера Дулле
ОТВЕТ «СЕРЖАНТУ»
На всякий случай!
Вот, интересно, если у нас многие крестят детей, венчаются, отпевают своих покойников, но при этом могут сказать, что к Церкви относятся, скорее, скептически, попов не любят и т.д. – то какова основная мотивация? Просто – на всякий случай? Из исторической принадлежности? Нечем более Церковь заменить? Ну да, а куда еще идти, если беда, кто-то заболел или умер, а большинство – крещеные? То есть, получается, обращение к Церкви, часто, бывает исключительно по необходимости, по обычаю, по традиции, без всякой любви к Ней. Бывает и похитрей мотивация: типа, у меня жена воцерковленная, приходится и мне с ней в храм ходить, детей, там, причащать, а так мне все это «фиолетово». Такая вот «люпоф-фь». Бог – как народная традиция, инерция, типа, на всякий случай, засвидетельствовать почтение.
Праздничное
«Ибо мы возвестили вам силу и пришествие Господа нашего Иисуса Христа, не хитросплетенным басням последуя, но быв очевидцами Его величия»
(2Пет.1:16,17).
Мне тут в одной из полемик задали вопрос, мол, а сами-то вы это величие видели? Пришлось ответить прямо – да, — потому что в такого рода постановке вопроса уже не до ложной скромности. Христианин это тот, кто, не смотря на свои немощи, знает о величии Божием, о Его Рождестве, о торжестве Воскресения Христова. Знает – реально, конкретно, не понаслышке. Исходя из своего личного опыта – в том числе. Конечно, опыт у всех разный. За тринадцать с лишнем лет священства я много чего видел. И жизненных историй, и умираний, и смертей. Видел и то, как сила Божия проявляется в конкретных людях – через веру, покаяние, Евхаристию. И при моем участии — тоже, не смотря на все мое недостоинство. И во всем этом сила Божия и сила Церкви Христовой не оскудевает в принципе. Сейчас модно говорить, что, мол, какие мы христиане, у нас одни немощи, вот апостолы, вот святые, они-то могли… Но разве Церковь перестала быть Церковью и разве современным христианам пора перестать именоваться христианами? А если мы все же христиане, то не стоит стыдиться этого звания, а так же и величия Христова, чтобы не оказаться в положении «всегда учащихся и никогда не могущих дойти до познания истины» (2Тим.3:7).
С Рождеством Христовым!
«Сердце мое расцветает, мысли мои бьют ключом, но неискусен язык, и не хватает слов для того, чтобы выразить столь великую радость. Итак, представляй себе вочеловечение Господа подобающим Богу образом. Считай Божество чистым и не оскверненным, даже если [Бог] соединился с материальной природой. Страстное [естество] исправляется, но Божество остается бесстрастным. Разве ты не видишь, что столь славное Солнце является в грязи, но остается незапятнанным, светит оскверненным, но не испытывает зловония. Напротив того, с кем Он достаточное время пребывает во общении, тех избавляет от гниения. Почему ты боишься признать, что бесстрастное и чистое Естество не воспринимает от нас никакой скверны? Он для того родился, чтобы очистить тебя через сродственное [с тобой естество]. Он для того возрастает, чтобы сделать тебя родным через тесное общение. О, глубина благости и человеколюбия Божия! Вместо этой превосходящей щедрости мы не верим Благодетелю; вместо великого человеколюбия Владыки мы противимся быть Его рабами. О, это неуместное и лукавое безрассудство! Волхвы поклоняются, а христиане исследуют причину, почему Бог [явился] во плоти? в какой плоти? была ли человеческая природа воспринята во всей полноте, или частично? Да умолкнут в Церкви Божией все излишние вопросы. Давайте будем славить то, во что уже уверовали. Не будем проявлять излишнее любопытство к тому, о чем следует молчать. Итак, присоединись к тем, кто с радостью ожидает Господа с небес. Представь себе мудрых пастырей, пророчествующих священников, радующихся женщин, когда Гавриил научил Марию радоваться (Лк. 1:28), когда [младенец] Иоанн взыграл во чреве Елизаветы (Лк. 1:44). Анна [пророчица] благовествовала (Лк. 2:38), Симеон [Богоприимец] взял на руки (Лк. 2:28) — все они в малом Младенце поклонялись Великому Богу, не обращая внимания на видимое, но славословя величие Его Божества. Ибо Божественная Сила, как свет сквозь прозрачную среду, воссияла через человеческое тело, просвещая тех, у кого чисты очи сердца, в числе которых хорошо бы оказаться и нам, открытым лицом отражая Славу Господню, чтобы и нам преображаться из славы в славу (2 Кор. 3:18) благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава и держава во веки веков. Аминь»
(Свт. Василий Великий. Гомилия на Святое Рождество Христово).
Почему-то все еще (или — никак) не написана наша (русская) "Сила и слава"… (а уж материала на эту тему в нашем ХХ веке, точно, не меньше, чем было у того же Гр.Грина).
