Вот пример проявления настоящей любви в ответ на себялюбие и злое равнодушие:
http://vespro.livejournal.com/480268.html
Это важный пример. И я тоже знаю такого рода проявления жертвенной любви в других людях . Пусть и не очень частые, но они есть. А это значит, что не все потеряно и соль еще не совсем потеряла силу (хотелось бы на это надеяться)…
Не любитель я громких деклараций, но поскольку меня здесь спросили, каким образом моя подпись появилась под "Обращением к Поместному собору", то я и отвечаю, что так оно и есть — самым непосредственным образом. И вообще, на мой взгляд, любой здравомыслящий верующий человек должен понимать, что никакой серьезной альтернативы в предстоящих выборах патриаршему местоблюстителю по многим причинам просто нет. Поэтому, когда сей документ попросили подписать, я не отказался. Написан он несколько коряво, это да, но не я писал. А с основным смыслом я согласен: компания по дискредитации местоблюстителя в своей основе клеветническая и лживая. Да, я тоже считаю, что в миссионерском отношении возможная деятельность митрополита Кирилл в качестве патриарха есть определенный шанс для перехода нашей Церкви в своей деятельности на новый уровень. Скрывать эту свою позицию не вижу смысла. По крайней мере это совершенно ясный и последовательный взгляд на положение вещей. Взгляд определенный, а не размытый. Мы в современной церковной жизни нуждаемся в самой серьезной мобилизации, в создании новых миссионерских, информационных, образовательных, кадровых, технических механизмов, имеющих общецерковный и реально работающий характер. Эти механизмы могут быть созданы только сверху, потому что почти все, что доброго создано за последние два десятилетия снизу, имеет локальный характер (приход, община, монастырь). И никакие локальные и критически (часто справедливо!) настроенные блоги в том же "ЖЖ" не смогут переломить ситуацию. Уже не первый год занимаясь радиопроектом, я очень хорошо знаю положение дел в православных СМИ, и единственная моя корысть здесь в желании, чтобы деятельность Церкви в области миссионерских и информационных технологий обрела бы более современное качество. А для этого нужно очень многое — и прежде всего единая воля самого священноначалия, выражаемая именно на общецерковном уровене, чего раньше не было. Повторюсь, что в этом смысле личность митрополита Кирилла мне представляется безальтернативной в плане возможного расширения православной миссии сегодня. Наверное, с этим кто-то может быть не согласен, но — повторю еще раз — бояться чего-либо и скрывать свой взгляд не вижу оснований. И вообще, есть же, что называется, объективные требования истории, которые не зависят от наших симпатий или антипатий. Митрополит Кирилл способен быть патриархом именно в этот исторический момент — и есть шанс, что это будет к общему благу… При чем, с точки зрения рядового священства это как раз не самый утешительный факт, потому как в первую очередь он нас и "построит". Но это тоже необходимо, поскольку хватит почивать, пора дело делать…
О чем это я? К чему эти бытовые подробности из жизни рядового иерея, да еще накануне судьбоносных соборных решений в нашей Церкви? Да о том речь, что иногда полезно ощутить вкус натурального продукта, чтобы понять, насколько мы уже приучены к суррогатам. Так, испробовав, согласно рецептуре и соответствующих ингредиентов испеченный в оной хлебопечке продукт, начинаешь понимать, почему иной древний подвижник мог лишь на закате вкушать один «укрух» хлеба, запивать его родниковой водой – и тем вполне довольствоваться… Боюсь, что на современном типовом батоне тот же подвижник долго бы не протянул. Да, нынче человек уже не тот (слаб и немощен, как мы любим считать), продукты не те, экология не та, «закуска не та, романтизму нет»… Однако речь не о том только, что это оправдывает современные послабления в уставных нормах поста (имею ввиду не страницу в ЖЖ , а пост как таковой), но и о том речь, что христианство не может и не должно превращаться в этакую французскую булку, где кроме корки уже почти никаких натуральных ингредиентов не присутствует. Христианство должно быть именно натуральным продуктом, без всяких там ГМО или «ингредиентов, идентичных натуральным» (кстати, никогда не мог понять этого термина, ведь «осетрина может быть только одной свежести»). Так вот: немного и о политике. Наблюдая за всей этой сварой вокруг приближающегося собора, лично я укрепился во мнении, что патриарший местоблюститель митрополит Кирилл куда более натурален и традиционен, чем все остальные его конкуренты. Уже одно то, что либеральнейший антицерковный портал «Кредо.ру» явился одним из яростных противников Кирилла, свидетельствует в его пользу. То есть, если наши либералы в особенности против кого-то настроены, то это как раз и говорит о настоящей доброкачественности и традиционности данной личности, о том, что синтетические вкрапление в его мировоззрении присутствуют куда в меньшей степени, чем у остальных — более либеральным убеждениям приверженных. В общем мировоззрение, позиция, слово и возможности митрополита Кирилла куда в большей степени являют собой настоящий «укрух» церковного хлеба, чем синтетический мармелад других кандидатов или вариантов.
История (как будто) достаточно показательная…
«Оказав милосердие бедной женщине, человек, хотевший покончить жизнь самоубийством, ощутил радость жизни и удалился на Афон
Уже не первый раз замечаю, что в дискуссиях о Евхаристии, а именно – в вопросе о частоте Причащения для мирян – у сторонников редкого Причащения главным является определенный набор «охранительных» аргументов. Это, типа, следующий смысловой ряд: причащаться часто опасно, потому что можно утратить благоговение, внедрение идеи частого Причащения есть модернизм и подрыв традиционных церковных основ, зачем, мол, впадать в крайности… Кроме того, «нашим охранителям» почему-то кажется, что сторонники регулярного Причащения для мирян сейчас начнут всех к этому принуждать. Стоит сразу заметить, что об этом на самом деле не может быть и речи. Всякий психически здоровый христианин, естественно, должен понимать, что за ним остается полная свобода выбора: Причащаться раз в год или, скажем, еженедельно. Однако эта свобода выбора чаще всего как раз таки нарушается в сторону, порой, самого жесткого ограничения возможной частоты Причащения для мирян некими вполне серьезными рамками. В прошлом «посте» здесь уже цитировались нормы из «синодальной» эпохи XIX века (причащаться не чаще одного-четырх раз в год), как пример некого общецерковного образца благочестия. Боюсь, что на самом деле это был пример не благочестия, а следствие всеобщего угасания духовной жизни, когда Церковь уже не ограничивала, бьющий через край поток евхаристической жажды, а, напротив, призывала крещеный люд не забывать хотя бы раз в год всем подходить к Чаше. Но крещеный люд уже потихоньку затачивал топоры, чтобы вскоре ломать и сокрушать собственные святыни…
«Дозволенность и желательность возможно частого Причащения для мирян канонически установлено и соответствует практике Древней Церкви. Не может быть против этого приведено и каких-либо догматических оснований. Соединение со Христом во святейшем Таинстве Евхаристии есть для христианина источник жизни и сил и радостей радость. Евхаристический голод и жажда, стремление к принятию Святых Таин должны быть естественным состоянием для христианина и в известном смысле являются мерой его духовного возраста. Конечно, он должен приступать «со страхом Божиим», с покаянной молитвой о своих грехах и чувством своего глубочайшего недостоинства, но и с верой, что Господь пришел в мир «грешныя спасти». Должно со всей серьезностью и ответственностью приготовляться к Причащению, но не нужно и себя запугивать, как и не нужно отпугивать греховностью. «Я не готов?» — «Никогда и не будешь готов», — был ответ мудрого старца на естественное сомнение мирянина. Лукавство человеческой совести скорее делает то, что она глубже погружается в сон, если знает, что она имеет перед собой долгое время и, напротив, поддерживается в большем напряжении необходимостью чаще ставить себя перед судом Божиим».
(протоиерей Сергий Булгаков. К ВОПРОСУ О ДИСЦИПЛИНЕ ПОКАЯНИЯ И ПРИЧАЩЕНИЯ. «Путь», № 19, Ноябрь 1929 г.)
являются одними из главных препятствий для осуществления заповеди Спасителя об участие всех в Его Тайной Вечере.
Читали сегодня за Литургией евангельский эпизод (Мр. 12, 18 – 27), где саддукеи пришли искушать Христа вопросом относительно женщины, у которой было поочередно семь мужей (закон «левирата») и все умерли, так и не оставив потомства. Вопрос саддукеев – попытка загнать Мессию в чисто логическую ловушку: «которого из них будет она женою»? – есть взгляд на вечную жизнь исключительно с точки зрения жизни земной, профанной, попытка небесную гармонию проверить формальной материалистической логикой. Спаситель в ответ, конечно же, не вступает в спор, но просто говорит: «Этим ли приводитесь вы в заблуждение, не зная Писаний, ни силы Божией?» И – далее – о том, что воскресшие из мертвых будут «как Ангелы на небесах» и о том, что «Бог не есть Бог мертвых, но Бог живых».
Саддукеи, разумеется, как таковые уже давно являются достоянием истории. Но их материалистическая психология – во все времена одна и та же: заблуждение относительно силы Божией. С того, кто живет по язычески стихийно или даже атеистично, — что взять? – но беда в том, что, часто, мы, считая себя христианами, тоже живем так, как будто нет силы Божией, или имеем об этом исключительно только теоретические представления. Достаточно иной раз почитать ту же «френд-ленту» и вникнуть в характер, интонацию, дух диалогов или споров, царящих здесь, как ощущаешь вовсе не прилив «силы», но начинаешь бороться с явным духом уныния. Но ведь истинное евангельское благовестие должно быть исполнено настоящей силы и радости о Христе Воскресшем, а не однообразным скулежем по кухням, что «все не так, ребята»…
Что бы там не говорили критики церковной жизни как таковой, но радость от великих праздников окончательно в Церкви оскудеть не может. Помню, когда я сам без малого два десятка лет начал воцерковляться, открытие этой благодатной праздничной радости было одним из самых сильных впечатлений — в особенности в сравнении с теми скорбями и радостями, которые имеют место в мире без Христа. Помню также, что это было сродни возвращению (в хорошем смысле), в детство — к бытийной полноте восприятия окружающего мира и себя в нем.
Со временем эта пасхальная новизна и "свежесть" праздничной радости, кончено же, несколько поблекла, что в общем-то неизбежно (священнику, как это ни парадоксально, иногда бывает сложней эту радость сохранить не поистраченной уже только в силу профессионализма, по причине того, что в праздники нагрузка сильно увеличивается и бывает, что в сам день Рождества или Пасхи ты уже, что называется, «никакой»), — однако, это не значит, что рождественской или пасхальной радости более нет, а "благодать на небо улетела". Напротив, думается, что до тех пор, пока Церковь остается Церковью, не может оскудеть эта радость, и сама эта радость имеет благодатную природу. Эту радость нельзя вызвать в себе каким-либо естественным человеческим усилием, самогипнозом, вином, наркотиком. Порой, не знаешь, как и откуда она приходить и почему именно и когда уходит. Наверное, свой опыт переживания духовного радования есть и у католиков и у протестантов, не могу об этом исчерпывающим образом судить, — но я точно знаю, что опыт истинной радости есть в Церкви как таковой, благодатно растворенный в ее "ребрах", в богослужебном обиходе, в "годовом круге", в особенной радостной поэзии праздника, откуда, как из песни, слов так просто не выкинешь. И хотя я согласен со многими критическими посылами и построениями современных критиков Церкви, но очень часто, при этом, видно и вполне ощутимо, что сами они или почему-то этой радости в Церкви не знают, или забыли о ней, или умалчивают, посчитав в своих рациональных расчетах и посылах сию радость как нечто второстепенное и маловажное. Однако наличие или отсутствие этой радости — далеко не пустяк и не мелочь. И если наше христианство становится безрадостным, холодным и гневливым, если это прежде всего только памфлет, фельетон, разбора полетов на тему "всем быть могло иначе, но не было иначе", если мы только этим и живем, не имея никакой благодатной радости, то христиане ли мы тогда вообще и с нами ли тогда Христос? Часто говорят, что Церковь (Экклесия) проходит через сердце человека, а не через стены и золотые купола, и это верно… Верно, то, что богочеловеческий организм Церкви созидается Богом в сердцах и душах верующих в Него, но сам опыт этого созидания происходит не без значение и влияния институции Церкви — и в ее внешних границах в том числе, — уже хотя бы потому, что границы, очертания, формы тоже важны. И те, кто желает иных альтернативных форм — разве желает чего-то действительно нового и разве сможет даровать на "кухонном" собрании какую-то новую и более совершенную радость, чем та, что изливалась и продолжает изливаться от обычной слабо позолоченной софринской чаши? И если проанализировать большинство современных критических построений на тему о современной Церкви, то заметно, что за всем этим часто скрывается прежде всего дух рациональный и по сути безрадостный. Этот дух не то чтобы не прав или злонамерен, или бесталанен, но он угрюм и уныл, хотя может быть и могуч в своей основе. Это как, к примеру, великий русский писатель Лев Толстой был во многом прав, гениален и авторитетен, но оказался не в состоянии увидеть в Церкви ее высокой поэзии и радости. Впрочем, это была вина не его одного. Видимо, большинство из тех, кто окружал его, не могли даровать ему настоящей христианской радости. И повторюсь: эта радость совсем не пустяк, но — вместе с сугубо покаянным настроем и решимостью брать свой крест на себя — есть необходимая составляющая евангельского миропонимания
С Рождеством Христовым, дорогие друзья! Будем иметь в себе радость о Христе, и пусть эта радость будет совершенной!
Есть такой литературный прием – «продолжение следует». Это когда автор взялся за такую задачу, которую не в состоянии завершить или всерьез исполнить. Тогда можно воспользоваться спасительным «продолжение следует». Правда, если слишком злоупотреблять этим приемом, внимательный читатель рано или поздно поймет, что никакого настоящего «продолжения» нет, а просто есть фантом, который пытается таким образом моделировать «реальности», которые было бы правильней отнести к «виртуальностям». В каком-то смысле, к сожалению, это может иметь отношение к жизни вообще. Мы живем так, словно «продолжение следует», хотя завтра его может и не быть, потому что может произойти «окончание следует». Или, что вернее, «начало следует» — начало жизни вечной. Известная фраза «мементо мори» об этом тоже свидетельствует. Вот и один из главных вопросов тогда: как научиться жить не с «продолжением», а – с «началом»…
В общем, с "наступающим"…
Православный и околоправославный сегмент «ЖЖ» переполнен критическим пафосом. Это было и раньше, но в связи с предсоборной проблематикой это только обострилось. Иначе, конечно, нельзя – в такого рода информационных полях и площадках, вероятно, по-другому не бывает. Но вот вопрос: это вообще для многих, здесь пребывающих, становится основным смыслом христианской жизни или это только некий довесок к некой другой положительной основе? Лично для меня это все же только довесок, дополнение, край. Однако, когда иной раз посмотришь на активность и образ мыслей наиболее продвинутых и наиболее критически настроенных «писменников» ЖЖ, возникает ощущение, что они именно этим и живут, этим болеют и стараются заразить тех, кто рискнул сюда зайти. При том, что горькие пилюли («синяя и красная») у некоторых являются основной пищей или основным предложением. Но одними горькими пилюлями сыт не будешь. Мало того, при чрезмерном употреблении ими можно и отравиться. Так что же: данный сегмент «ЖЖ» должен служить положительной основой для благовестия или, в основном, вакцинацией от тупоумия и сна в «квазиреальности», которая при передозировке может привести и к разрушению иммунитета?
На закуску — финал фильма "По ту сторону волков" (качество не очень, поскольку "вынуто" из фильма с dvd-диска):