Размышляя о подвиге Марии Египетской, можно сказать, что, вот, казалось бы, пример, когда на какой-то предельной высоте, в каком-то запредельном самоотречении в борьбе со страстями, а значит и с самим собой, между Богом и человеком уже ничего не нужно, кроме пустыни. Но и здесь, уже почти в финале, преп. Мария прибегает к помощи преп. Зосимы, то есть – к Евхаристии.
 

Весьма неплохо, на мой взгляд высказался диакон Андрей Белоус:
andrej-belous.livejournal.com/389705.html
Это по поводу спорного репортажа известного журналиста Соколова-Митрича:
smitrich.livejournal.com/1292518.html
Там, конечно, как это говорится, много букв, но — прочитать стоит. От себя добавлю, что у нас просто нет другой Церкви. Мы — часть  единого древа, которое  уже далеко не зеленый росток и много чего (наряду с живыми токами-соками) за добрые две тысячи лет в себя включает (и дупла, и червяков, и насекомых). К сожалению, одно от другого, чаще всего, трудно отделить, хотя и соблазн такой есть, но попытки разделить и препарировать тело Церкви, чтобы якобы добраться до идеального зеленого ростка, мягко говоря, утопичны, потому что того ростка уже давно нет, а есть, опять же, двухтысячелетние могучее древо Церкви, некоторые ветви которого могли засохнуть и перестали плодоносить, но это, что называется, естественный процесс. И здесь я согласен с отцом диаконом, что "не надо искать виноватых. Надо искать возможности". От себя добавлю, что не надо и —  сверх меры — оправдываться. И надо, согласно имеющихся возможностей, пахать изо всех сил — каждый на своём церковном огороде… А что возрастёт или не возрастёт, что вообще будет — как Бог даст, как Ему угодно. Футуристические же прогнозы уважаемого Соколова-Митрича здесь уместней отнести к чисто журналистским полемическим приёмам.

Кстати, третейский судья Карен Шахназаров здесь производит впечатление весьма здравого человека (да и в качестве кинорежиссера он всегда неплох).

Конечно, совесть у христианина должна быть и даже может служить определённым критерием. Однако совесть, как голос Божий в человеке, должна нами испытываться – для элементарного осознания, а действительно ли этот голос Божий, а не голос гордостной самости, которая вполне может пытаться под Бога и маскироваться. Часто мы действуем, что называется, по страсти – с поспешностью, возмущением, торопливо, желая доказать свою правоту. И, чаще всего, это не от Бога. Если же присутствует мир, в том числе – внутренний, можно сказать, что и мир душевный, тихое веяние, то здесь больше шансов услышать в себе тот самый голос Божий. Хотя иногда требуется время – и довольно продолжительное – чтобы к этой мирности придти (имею ввиду даже и не вообще, а применительно к той или иной ситуации).
Всех с праздником Благовещения!

Вот это, на мой взгляд, очень важное и точное замечание:
 "Мне понравились когда-то слова архим. Эмилиана, игумена Симонопетры в комментарии в трактаку аввы Исаий "О совести". Вот цитирую короткий отрывок: "Наша совесть вскармливается нашей волей, нашими пожеланиями, нашими занятиями. Она податлива и в то же время склонна к ошибкам. Нам дал ее Бог, но она заслуживает доверия только тогда, когда мы ее правильно возделали и правильно питаем. Большинство ересей, большинство расколов, большинство человеческих падений, неудач и непоправимых упущений происходят от действий «по совести». Большинство тех, кто никому не подчиняется, делают это во имя совести".
(mondios.livejournal.com/40874.html)

То есть, поступать вроде как и "по совести" ещё не означает, что поступаешь согласно Правды Божией, потому что та же совестливость, которая на самом деле имеет своим основным мотивом гордость, легко уклоняется и, что называется, бьет мимо цели, хотя и кажется, что сил, энергии души и вообще пафоса было вложено много. Вера и жизнь в вере категории всё же динамические, а не статичные. Дело всё-таки в самой жизни, а не в пафосе, обличительстве там, роли, имидже. Христианином гораздо труднее быть, чем казаться. При том, что особенно трудно христианином быть на каком-то самом элементарном бытовом уровне — в  той же своей семье, с собственными детьми или ближними, к примеру, потому что с ними ты, как правило, и есть настоящий, истинный, тогда как в отношении к внешнему миру гораздо проще выстроить некий образ — даже вполне героический, даже вроде как и "по совести", хотя на самом деле это может оказаться не более, чем ролью или позой.

ФЕОДОРА  ВАСИЛЬЕВА:
fedor-vasiljev.livejournal.com/630108.html
Когда, в возрасте 22-х лет, я впервые взял в руки Евангелие, то после прочтения оного у меня вызрело две основных мысли. Первая: истина или во Христе или ее вообще нет. Вторая: всё, что прямо связано со Христом — истинно, в том числе и Его Церковь. Третье было уже не мыслью, а опытным познанием и того и другого. А четвертое, что я могу здесь сказать: по существу Твои вышеприведенные суждения о Церкви есть хула не только на Церковь, но и на самого Христа (миссия Которого, согласно Твоей логики, якобы не удалась). Почему Ты пришёл именно к таким выводам — отдельный вопрос, — и я не очень жажду его исследовать, потому что это не моё дело. Скорее всего — в основе элементарная обида, происходящая от элементарной гордости, которая, впрочем, свойственна всем и мне тоже. Другое дело, что эта самая гордость и обиды, в зависимости от личного склада характера, находят разные воплощения, выверты и т.д. К сожалению, с Тобой произошло так, как произошло, — и это не есть оценочная характеристика — просто, отвечаю прямотой на прямоту. Всё это, разумеется, не отменяет возможного дружеского общения, не означает забирания игрушек, произнесения проклятий и т.д., но, видимо, по сути где-то так и есть: Церковь Христова для Тебя перестала быть Церковью, но это вовсе не означает, что Она вообще перестала быть.

P.S. (добавление)  И кстати… Критикующие или отрицающие таким образом Церковь — покажите, какова она должна быть из дел своих. Чем Ваши дела лучше дел тех, кто — в Церкви? Может быть, Вы образцы покаяния, борьбы со страстями, победы над грехом? Или Вы образцы отцовства, семейственности, вообще — долготерпения в любви? Или Вы действительно много страдали за Церковь, годами шли исповедническим путём? Что-то не очень видно это… Тогда откуда у Вас столь много обличительного пророческого пафоса, на каком таком личном подвиге или личной святости это всё основано? Боюсь, что в основе — та же гордыня прежде всего, никакая не святость.

Как говорится, если хочешь испортить какое благое дело – поставь во главе его или дурака или провокатора. При чём, этот дурак или провокатор может быть вполне уверен в истинности свой миссии, в своих благих намерениях. Ну, как тот же Георгий Гапон, судя по всему, согласно современных исследований, был вполне искренним человеком, действительно желал блага своему народу. Лично у меня уже давно такое ощущение, что многие современные попытки озвучить некие реальные проблемы нашей церковной и вообще — жизни словно бы намерено предпринимаются в формате заведомого неадеквата. То это явно не вполне здоровый «на голову» Диомид. То, вот, ижевские правдорубы. То некий афонский геронта, очень по-христиански и монашески призывающий отбить молотком пальцы своему интернет-оппоненту. Последнее вообще слишком явно и провокационно комично, так же почти как и лет двадцать назад небезызвестное общество «Память» было призвано дискредитировать саму патриотическую идею и даже (по некоторым версиям) финансировалось одной из ближневосточных спецслужб. Да и сам приём далеко не нов. В своё время известный литератор Виктор Шкловский в своих литературоведческих построениях активно пропагандировал принцип «остранения». Это когда автором литературного произведения та или иная идея, персонаж, факт специально «остраняется», то есть — делается странным, чтобы привлечь внимание читателя, вызвать у него особое впечатление, сместить акценты, сделать привычное непривычным и т.д. В общем, мне представляется, что в поле современного мультимедиа этот принцип во всю работает. Только касается он почему-то не только каких-то узко-жанровых произведений, но и очень и очень насущных идей. Видимо, как раз таки с той целью, чтобы через их «остранение» перевести в разряд чего-то несущественного, комичного, несерьёзного!

 "В Церковь идут не ради того, чтобы был мир во всем мире и не ради того, чтобы кто-то понял твои проблемы, а только по слову Христа: иди за Мной и будешь иметь сокровище на Небесах".
mondios.livejournal.com/40508.html

"Это одинокий мальчик. Он излучает одиночество и взрослость. Он привык и должен быть один. У него нет друзей, он в них не нуждается. Редко улыбается. Часто уединяется и смотрит куда-то – то ли вдаль, то ли в себя. Несчастен, но не задумывается над этим. В нем чувствуется внутренняя драма. Если его увидеть одного, можно подумать, что это не ребенок. С таким ребенком нельзя шутить…»
Портрет мальчика на роль Малыша в фильме А. Тарковского «Жертвоприношение» был надиктован режиссером. Мальчика искали. Но он не находился.
«Если бы мы были в России, то искали бы мальчика в детских домах. Ищите в детских домах и приютах!» — советовал Тарковский ассистентам. «Но в Швеции нет детских домов!» — с гордостью отвечали ему. Это известие сразило Андрея Арсеньевича наповал: «Как нет?» Он ходил по коридору и приговаривал: «Страна чудес!»

Не знаю, как вам, а мне это читать просто горько: то, что должно быть нормой – дом, семья, отец и мать, отсутствие сиротства – у нас даже художником-творцом воспринимается как чудо-чудное, диво-дивное.  Да, собственно, чему тут удивляться, ведь и один из основных творческих мотивов любимого мной кинорежиссера корнями уходит именно что в собственное его сиротство (отец-поэт перед войной оставляет семью и уходит к другой женщине), фильм «Зеркало», кстати, весь на эту тему. Да, нормальной семейной жизни, нормальному детству могут угрожать войны, революции, потрясения… но есть разное сиротство: сиротство при живых родителях куда хуже, потому что, часто, уже непоправимо ранит душу, тогда как, думаю, Богу всё же более угодно, чтобы человек рождался и возрастал в нормальной семейной атмосфере любви и счастья, чем с малых ногтей глубоко страдал от сиротства как такового, пусть даже это позже и может послужить его высоким художественным прозрениям.

Один из чеховских персонажей всё ныл, типа, «дело делать надо» – и проблема такого рода персонажей была именно в том, что они никакого дела делать не могли в принципе, а могли только ныть, будучи, фактически, паразитами и нахлебниками. К сожалению, довольно значимая часть так называемой русской интеллигенции так себя и вела почти весь ХIX век и начало ХХ-го, пока не произошла «великая октябрьская» — и всё тем же нытикам досталось по первое число. Беда, правда, оказалась ещё и в том, что события ХХ века прошлись железным колесом не только по вечным русским нытикам, но и по тем, которые, действительно, дело делать умели – персонажам, типа солженицынского Томчака (из «Красного колеса»), который всё нажил своим трудом, но с революцией всё и потерял. При чём, косвенная вина самого Томчака в этом тоже была, потому как со всякой хитростью и напором, к примеру, устраивая одну из своих дочерей в частный городской пансион, «одну только малость забыл тогда спросить у начальницы: со своей всей гимназией – верует ли в Бога она?» То есть, русский народ, тот самый делатель дела, забыл вовремя поинтересоваться у устроителей лучшей жизни, а верят ли они в Бога? В результате – почти исчез как делатель. Нас от этого очень старательно отучали. Вот и сейчас: ныть и стонать, что «всё не так ребята», является одним из основных дел современного «думающего» человека, тогда как до реальных дел дело почти не доходит. Нет, конечно, делатели есть, но их маловато – нытиков, увы, больше. Тогда как Христос не случайно говорит, что «жатвы много, а делателей мало» (Лук.10:2) – и это есть указание всем нам, христианам. И тот самый чеховский персонаж, ноющий, что «дело делать надо», не так уж не прав. Другое дело, что сам он никакого серьёзного дела делать был не способен, да и не хотел, что и послужило одной из причин распада тогдашней социальной ткани. Боюсь также, что, если порушить ещё оставшиеся нынешние социальные скрепы, мало опять же никому не покажется, и все нынешние поводы для нытья будут вспоминаться, как своего рода детский лепет на лужайке.