В теме о Евхаристии периодически возникает один нюанс или, скажем, одна грань, которая, как мне думается, является весьма важной для понимания самой Евхаристии, а также и бытия Церкви в этом мире. Этот богословский смысл можно свести к следующему вопросу: Евхаристия явление субъективное или объективное? Как следует из самих современных споров вокруг Таинства Причащения, многих хотелось бы (или проще было бы) думать, что это некая субъективная внутренняя реальность самих верующих, которые в плане учения о Таинствах чего-то там себе напридумывали, нагородили, навоображали, сами в этом запутались – и не более того. Но мне думается, что Евхаристия это все же явление объективного порядка, так же как объективно существование Истины – Христа Спасителя. Конечно, человек не верующий склонен полагать, что Истины не существует даже тогда, когда Истина Сама перед ним (вспомним Пилата с его риторическим вопрошанием «что есть истина?»), но от этой греховной слепоты «самостояние» Истины не перестает быть. Так же как и неверие  части человечества не отменяет грядущее Второе Пришествие Христа с «силою и славою великою», которое будет совершаться уже очевидным для всех образом, а не только в субъективном порядке, как частное дело одних только верующих. И в этом смысле Евхаристия, как «брачный пир Агнца» вполне объективна и реальна, хотя и может казаться для неверующих некой «басней». Да, проблема в  том, что за века вокруг Таинства Евхаристии возникли определенные культурные и своего рода сакраментальные «нагромождения», который порой иному своременному человеку мешают или служат препятствием для нормальной (интенсивной) евхаристической жизни. Но эти препятствия вовсе не того рода, которые Евхаристию отменяли бы или служили бы  уважительным поводом верующему во Христа быть чуждым Его трапезе.

ogreshin.livejournal.com/59097.html

"после нескольких минут пребывания в приподнято-благочестивом состоянии человек, как правило, возвращается к своей обычной усредненно-суетливой жизни. А это значит, что никакого реального преображения не произошло. И следовательно, подлинной встречи с Богом душа не пережила".

Тут я не согласен в принципе. Вы делаете критерием некое эмоциональное ощутительное состояние. А это вообще — не критерий! И к обычной "суетливой жизни" можно возвращаться по разному. Можно — сразу бухаться в прежнею греховность, а можно — бороться-шевелиться! Да, это тоже бывает не надолго. Обычно — на пару-тройку дней. Но по своему опыту и опыту некоторых близких мне людей, знаю, что это возможно — возможны в течение нескольких дней определенная живость и мир душевный. Обычно, к примеру, летом в отпуске (в деревне, бывая на Литургии раз в неделю) — я к концу этой недели еле до Литургии же доползаю (начинают нападать раздражение и "окамененное нечувствие"). Когда же (вне отпуска) служишь два-три раза в неделю, причащаясь, то (в нравственном отношении) ощущаешь себя гораздо лучше. Поэтому я сторонник еженедельного (в среднем) причащения для ревностных мирян. Что касается "Белизариоса", то он прав на своем внутреннем субъективном уровне: естественно, что для не участвующего в Евахаристии, ничего не совершается и совершиться не может. Об этом мы с ним однажды говорил непосредственно, но, боюсь, что каждый остался при своем. Честно говоря, мне жаль, что сплошь и рядом так бывает — и я еще раз повторюсь:  Евхаристия это еще и заповедь Самого Спасителя и принципиальное не участие в ней лишает нас очень многого…   

Можно встретить такого рода словоупотребление: нужно выяснить сакральную природу Евхаристии.
Думаю, что окончательно эту природу изъяснить нельзя. Поскольку не "что" есть Истина, а — "Кто" есть Истина… "Сакральность" же — понятие, относящееся к области "что", а не "кто"… Оставаясь в области категории "что" мы попадаем в бесконечный дискуссионный тупик.  С тем, "что" есть Евхаристия разобраться невозможно. Но Евхаристия есть прежде всего — Кто, то есть Сам Христос. В уже звучавшей в спорах постановке вопроса "Христос есть хлеб или хлеб есть Христос?", конечно, важнее первенство Христа, а не хлеба.  Да, Христос является и хлебом, но не всякий хлеб являет Христа,  только — евхаристический… В Евхаристии происходит встреча именно с живым Христом, а не с чем-то безличным, хотя и таинственным.  Если мы, к примеру, ищем встречи, общения с человеком, которого любим,  то мы именно что ищем этого общения, а не задаемся вопросом, каковы принципы этого общения, насколько оно вообще совершается или нет, происходит или нет, а если происходит, то — в какой степени? Если же встреча произошла, то это для нас — несомненный факт, хотя и во время этой встречи могла случиться, скажем, ссора.  Если же мы, после встречи с любимым человеком, идем к психологу и говорим, знаете, я тут встречался сегодня с невестой (или — женихом), но у меня большие сомнения, что эта встреча имела место в реальности, то — не пора ли к психиатру?

Вопрос в комментариях:
"И  что делать тем, у кого живой веры нет? Как её приобрести?"

Такая постановка вопроса (или есть или — нет!) — в принципе не верна. "Живая" вера в человеке, часто, требует взращивания, удобрения, углубления, становления и т.д.  Редко, когда ее "не было-не было"  и — вдруг! — посетила во всей полноте! Чаще всего, вера зарождается, тлеет, возгреватся,  разгорается, наконец… Нужно — поливать, удобрять, рыхлить…  Но тут, на стадии "курения льна", которого Господь, кстати, не угасит, приходит  некто и говорит: не трудись!  — все равно Евхаристия в храме не совершается! 

Естественный вопрос:  от Бога ли такой человек?

В предыдущем тексте в полемике с некоторыми лицами, любящими громкие заявления, вновь возник вопрос о том, может ли в собственном смысле совершаться или не совершаться Евхаристия? Моя позиция такова: Евхаристия всегда совершается уже хотя бы потому, что это установление Самого Христа и потому что благость, щедрость и всемогущество Божественной Любви неизреченно и выше наших умозаключений на эту тему. Ниже я привожу пару не мною сделанных комментарием в этом споре, с которыми я полностью согласен.

"Еще раз: моя позиция. При соблюдении известных канонических условий таинство совершается всегда. Хоть тут все будут стукачи или насильники. Значит, тогда таинство будет в осуждение. Если с каноническими условиями проблемы… то не дерзаю судить"

"Тут полная аналогия Нового Израиля и Ветхого Израиля. И свобода Бога не уничтожается: наоборот, Он врывается к тем, кто не боится Его, кто самодовольно успокоился, кто думает в сердце своем: "не взыщет". А тут — Огонь Поядающий! Помните, как в ВЗ при транспортировке Ковчега кто-то не из колена Левиина дерзнул притронуться к Ковчегу, когда повозка накренилась, — и упал замертво? Хотя как лучше сделать хотел… Вот эту сторону Бога, мне кажется, игнорировать никак нельзя…"

Вот с этим и я согласен. Евхаристия совершается в принципе. Иуда причастился и вошел в него диавол! Но — Иуда — тоже причастился — Евхаристия совершилась и для него, другое дело —  каков  результат, но — совершилась  в осуждение… Дерзать говорить — "не совершается" — на чем сие дерзновение основывается-то? Такого рода дерзновение вообще-то рискует впасть а хулу на Духа Святого, потому как пытается за Бога решать, когда Ему действовать своим освящающим действием, а когда — нет…

В  "Книге душеполезнешей о непрестанном Причащении Святых Христовых Таин"-  за авторством преп. Никодима Святогорца и свят. Макария Коринфского — читаем:

"Ведь те, которые не питаются часто от этой духовной пищи, конечно, умирают, хотя и кажется, что живут телесно. Однако душевно они мертвы, ибо удалились от духовной и истинной жизни, которую доставляет Святое Причастие.

     И как младенец, когда рождается, и просит с большой охотой пищу и молоко, а когда не ест, не имеет аппетита, то это признак, что он болен и находится в опасности умереть, так и мы должны иметь охоту есть Святое Причастие, духовную пищу, дабы нам оживотворяться. А в противном случае мы находимся в опасности душевно умереть.

     Поэтому говорит божественный Златоуст: "Итак, не будем нерадеть, удостоившись такой любви и чести. Не видите ли вы детей, с какой охотой они стремятся к материнской груди, с каким рвением их губы хватают грудь? С таким же рвением да приходим и мы к этой Трапезе, к этой духовной груди, пожалуй, даже с большей охотой. Ухватимся, как дети за материнскую рубашку, за благодать Духа. И пусть у нас будет только одна скорбь — не причащаться этой Пищи" (Св. Иоанн Златоуст. Беседы на Евангелие от Матфея. М.,1993.  с. 827).

     В общем, думается мне, что это все не просто верно, но и вот это самое отсутствие духовного аппетита есть одна из главных причин наших церковных немощей и неудач. Читать далее →

Говоря о  празднике «Торжестве Православия», нужно не забывать о двух крайностях. Одна – исторически подразумевала и искала возможности некой полноты  земного осуществления Правды Божией. Стремление к теократии, идея Третьего Рима  и Святой Руси из этого же числа. Пренебрежение земным, максимальное напряжение земной жизни для возможного соответствия небесным идеалам уже здесь и сейчас… Из истории видно, что при недостатке «дара рассуждения» это приводило к весьма драматическим последствиям. В той же печальной истории раскола ХVII  века идея Третьего Рима идеологически берет верх над обоими спорящими сторонами… Другая крайность – своего рода духовный эскапизм: мол, никакого внешнего торжества не было и быть не может (Царство – внутри), так что и дергаться нет смысла — Церковь же должна быть подальше от государства (вот бы еще четкую границу провести, где кончается то же общество и начинается государство). Такого рода настрой сейчас вообще в моде: всякие внешние движения в церковной жизни критически мыслящими умами воспринимаются с заведомым подозрением: «ага, реформы?», «ага, это у них миссия теперь такая?» (как говориться, обжегшись на молоке, дуем на воду). Но от проблем, как быть и жить христианину в современном мире все равно никуда не деться.  И несколько упрощая, можно сказать и так: православие торжествует тогда, когда в нас начинает торжествовать совесть. А если это так, то – неизбежно понимание, что Истина обретает свое торжество посредством Креста. Прежде воскресения «торжествует» на кресте…

Канун поста – Прощенное воскресение. Когда-то сама эта традиция испрашивания у всех прощения в этот день (в особенности за богослужением  воскресным вечером) – производила на меня какое-то, право же, вдохновляющее впечатление. Тогда я еще, впрочем, не был священником и был моложе. Честно скажу, что сейчас такого вдохновения и былого «восторга» уже нет. Но это – нормально. У каждого возраста (житейского и времени пребывания в Церкви) свои особенности, достоинства и погрешности… Однако речь не о том, что не надо прощать. Очень даже надо учиться этому. В определенной ситуации или даже возрасте просто попросить прощения, озвучить это – уже подвиг, серьезный труд… Но к этому все же можно приобрести навык. Гораздо сложней, что называется, простить «от сердца», простить внутренне, справиться с собственным лицеприятием, не иметь против другого никакого предубеждения или злопамятования. И здесь уже дело не в словах, а в духе… В мирном духе… который – спасителен…

Уже давно не питаю никаких иллюзий относительно содержательной составляющей продукции Голливуда, но тут все же купился на одну восторженную рецензию: дескать, фильм "Австралия" с Николь Кидман — "высокая драма" времен второй мировой войны про то, как беззащитная, но решительная женщина едет в глухую окраину Австралии отвоевывать принадлежащую ей по закону фазенду у диких местных плантаторов. В общем, досмотреть эту поделку, блистающую пустынными видами далекого от нас континента и скачущими тут и сям кенгуру, я едва смог только до середины… Нет, не смотря на Кидман, это не "Догвилль", это гораздо хуже, потому как, если в "Догвилле" пошлость и идиотизм обыденный жизни осуждается, то здесь пошлость как таковая превозносится. При чем, фокус в том, что эта самая пошлость формируется из набора уже давно заплесневевших голливудских штампов, которые не в состоянии оживить ни скачущая (то на лошади, то —  на своих двоих) туда-сюда Кидман, ни впечатляющие австралийские виды, ни — добавленный явно ради пресловутой политкорректности — мальчик-метис, от лица которого ведется повествование, со своим дедушкой-шаманом и общим магическим флером. Все это создает такой приторный букет, который можно сравнить с теплой кока-колой, которую вы рискнули открывать в тридцати градусную жару и она, вместо того, чтобы утолить жажду, обдает вас фонтаном липкой пены. Конечно, ругать тот же Голливуд уже давно стало общим местом, однако та "как бы жизнь", которую продолжает воспроизводить этот западный "масскульт", в свою очередь выходит за пределы чисто кинематографического жанра и грозит превратиться в некий общий симулякр. При том, что в основе его — попытка героизации этой самой "как бы жизни", от чего она делается еще более пошлой. Собственно, элемент определенной пошлятины, как правило, начинает присутствовать там, где форма явно идет в разрез с содержанием. И это проблема не только общекультурная, но и вполне религиозная. Те же евангельские фарисеи — безнадежно пошлы, потому как — подобны накрашенным гробам, их праведность — дутая, их значимость в Израиле — все тот же (выражаясь умным современным языком) симулякр. Их непонимание Христа — исполнено пошлости, их заблуждения не имеют оправданий, поскольку все это дурацкое и тупое  противление истине. Почему и нельзя сказать, что драма фарисеев или Израиля, отвергающего Христа, есть высокая драма… нет, это тоже своего рода — "попса", ушлый Голливуд, который хочет свою гордыню и корысть прикрыть красивыми словами, высокими идеями, якобы героической мотивацией. Поклонение золотому (или в наши дни – зеленому) тельцу нуждается в своем оправдании, легендировании и романтизации. И такого рода пошлость совсем не безобидна.   Следствием  дутой героики и безумного упрямства фарисеев является Голгофа — Крест Христов. Голливуд это, конечно, не синедрион в собственном смысле, но его общемировая пошлость тоже не случайна и вовсе не бескорыстна, потому как вместо реальной жизни предлагает симуляцию, вместо настоящей христианской жертвенности — общечеловеческий альтруизм, вместо живого Христа — романтический магизм в красивой упаковке, стараясь  как-то замаскировать или оправдать превращение всех сфер и уголков жизни в один мировой гипермаркет.  В общем, вопрос даже и не в том, что это все уже давно не христианство, но в том, что это уже и не вполне культура, а Ларсу Фон Триеру въезд в США запретили совсем не случайно. Впрочем, дело и не в США, как определенной территории, а в системе понятий, вкусе и самой культуре… К тому же, героиня Кидман едет из Англии (а не Америки) в эту ужасную Австралию…