наших помышлений имеет троякое происхождение: от Бога, наши собственные мысли, а также
помышления, исходящие от бесов. Совокупность греховных мыслей, а также переживаний, мечтаний
и чувств можно уподобить целой стихии, воздействию которой все мы подвержены в силу нашей
греховности и страстности. Стихия эта может проявлять себя по-разному — от более или менее
мирного состояния до самых серьёзных душевных бурь. По слову же святых отцов, своими силами с
мысленной бранью никто справиться не может. Нужна помощь Божия. Идеальной является
ситуация, когда есть наставник — человек святой жизни, обладающий даром различения духов,
имеющий от Бога власть различать и сами помыслы. В житиях древних святых отцов, в особенности
пустынников, мы находим такие примеры. Как правило, опытный духоносный старец имел в
послушании несколько учеников, которые могли ежедневно открывать ему все свои помышления.
Этот покаянный труд при наличии послушания и самоотречения способствовал достижению
реальных успехов в мысленной брани.
Таким образом, под откровением помыслов следует понимать полное и регулярное исповедание
всех помышлений духовному отцу, которому пасомый совершенно доверяет и у кого находится в
полном руководстве. Очевидно, что в наши дни даже в условиях монастыря это вряд ли возможно.
Ещё в ХIХ веке святитель Игнатий (Брянчанинов) писал: «Напрасно ваше желание находиться в
полном послушании у опытного наставника. Этот подвиг не дан нашему времени. Его нет не только
посреди мира христианского, нет даже в монастырях. Умерщвление разума и воли не может быть
совершаемо человеком душевным, хотя бы и добрым и благочестивым. Для этого необходим
духоносный отец — только перед духоносцем может быть явна душа ученика; только он может
усмотреть, откуда и куда направляются душевные движения наставляемого им. Ученик для чистоты
своей совести должен с точностью и подробностью исповедовать свои помышления; но наставник не
должен руководствоваться этой исповедью в суждении о душевном состоянии ученика; он должен
духовным ощущением проникать, измерять его и поведать ему (ученику) незримое им состояние
души его. Так действовали святые наставники» (Письма; цитируется по книге «Путь умного
делания» архиепископа Антония Голынского-Михайловского. С. 118).
Всё это не значит, что борьба с помыслами, как и духовная жизнь, в наши дни невозможны.
Святитель Игнатий говорит в тех же «Письмах»: «Нашему времени дан другой подвиг, сопряжённый
с многими трудностями и преткновениями. Нам пришлось совершать путешествие не днём, при
солнечном свете, а ночью, при бледном свете луны и звёзд. Нам дано в руководство Священное и
Святое Писание — это прямо говорят святые отцы позднейших времён… Не думайте, чтоб подвиг
наш лишен был скорби и венцов — нет! Он сопряжён с мученичеством…» (Там же).
По отношению к самой мысленной брани опытные духовники советовали сначала вооружиться
молитвой и с Божией помощью отгонять все недолжные помышления, даже и не пытаясь в них
самому разбираться. Поскольку мысленная брань, действительно, подобна стихии, а повелевать
стихиями может только Бог, то и молитва является главным средством спасения от обуревающих нас
помышлений.
Не менее важной здесь является и добродетель терпения. Если мы не можем изменить плохую
погоду на хорошую, в то время как должны совершать свои обыденные житейские дела, то часто
терпим или холод, или дождь, или, к примеру, геомагнитные возмущения. Так и в отношении
мысленной брани, которая может долго не утихать. Тогда нужно иметь терпение и упование на
милость Божию.
Исповедь также имеет не последнее значение и вполне может включать в себя исповедание
собственных помышлений в том случае, когда это является необходимым. Это могут быть особенно
навязчивые и неотступающие помышления самого разного характера — от видимо благочестивых
(«уйти в пустыню спасаться») до носящих явно жёстокий, нечистый или суицидальный характер.
